Публикации экспертов
Назначение судебной экспертизы как объект процессуального контроля
Вячеслав Исаенко
В статье рассматриваются вопросы процессуального контроля при назначении судебных экспертиз в досудебном производстве. Совокупность соответствующих действий следователя установлена уголовно-процессуальным законом. Каждое из них представляет собой объект процессуального контроля и подлежит оценке с точки зрения соблюдения следователем установленной законом процедуры выполнения. В статье названы основные ее условия и даны рекомендации по проверке их соблюдения.
Активное и продуманное использование возможностей судебных экспертиз в досудебном производстве - один из показателей профессионального уровня следователя. Несмотря на то что в ст. 196 УПК РФ перечислены вопросы, требующие решения посредством обязательного проведения экспертизы, фактическая необходимость в этом возникает гораздо чаще. Без ее проведения сложно представить расследование преступлений, совершенных с использованием взрывных устройств; связанных с преступным неоказанием медицинской помощи; преступлений, обусловленных нарушениями правил безопасности дорожного движения и эксплуатации транспортных средств; неправомерным доступом к компьютерной информации, и других. Нельзя переоценить значение медико-криминалистической экспертизы в идентификации неопознанного трупа. Безусловно, необходимо судебно-экспертное исследование объектов, о едином источнике происхождения которых получены сведения из подразделений правоохранительных органов, в системе которых осуществляется формирование и ведение данных уголовной (криминалистической) регистрации.
Процессуальный контроль играет важную роль в обеспечении эффективного и законного использования судебно-экспертных возможностей в решении указанных в ч. 2 ст. 21 УПК РФ задач по установлению признаков и обстоятельств преступлений, изобличению совершивших их лиц. Особое значение процессуальный контроль имеет в условиях, на которые обращает внимание Ю.А. Цветков: "Современное состояние досудебного производства характеризуется, с одной стороны, высокой степенью организационной и правовой сложности и наукоемкости следственной деятельности, а с другой стороны, недостаточно высоким уровнем профессиональной подготовленности следственных кадров. В таком состоянии абсолютизация процессуальной самостоятельности следователя и ослабление механизмов внутрисистемного управления могут привести к непредсказуемым последствиям" [1].
В поле зрения сотрудников подразделений процессуального контроля в первую очередь должно находиться безотлагательное назначение следователями экспертиз в ситуациях, когда иными процессуальными средствами решить возникшую задачу невозможно. Безусловно, следует согласиться с В.В. Бычковым в том, что "и дознавателю, и следователю, прежде чем назначить экспертизу, необходимо решить вопрос о необходимости ее производства" [2]. Этот вопрос не всегда решается просто. Еще не существует четкой определенности в том, в каких случаях следует проводить экспертизу, а когда для решения имеющего значение вопроса достаточно заключения специалиста. Не всегда конкретны и разъяснения Пленума Верховного Суда РФ по этим вопросам. Так, в п. 2 Постановления Пленума от 15.06.2006 N 14 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами" указано, что "для определения вида средств и веществ (наркотическое, психотропное или их аналоги, сильнодействующее или ядовитое), их размеров, названий и свойств, происхождения, способа изготовления, производства или переработки, а также для установления принадлежности растений к культурам, содержащим наркотические средства или психотропные вещества либо их прекурсоры, требуются специальные знания, суды должны располагать соответствующими заключениями экспертов или специалистов" [3]. Однако практика расследования подобных преступлений и рассмотрения уголовных дел о них в судах свидетельствует, что одними заключениями специалистов установить принадлежность вещества или средства к наркотическим, психотропным и т.д. не представляется возможным. Данный вопрос решается параллельно с установлением объемов названных веществ и их состава исключительно в рамках экспертизы.
В Постановлении Пленума от 09.12.2008 N 25 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также неправомерным их завладением без цели хищения", в отличие от названного выше Постановления, отсутствуют разъяснения о возможности установления каких-либо обстоятельств таких преступлений заключениями специалистов. Вместе с тем разъясняется, что в компетенцию судебной автотехнической экспертизы входит решение только специальных технических вопросов, связанных с дорожно-транспортным происшествием. При анализе и оценке заключений автотехнических экспертиз следует также исходить из того, что объектом экспертного исследования могут быть обстоятельства, связанные с фактическими действиями водителя транспортного средства и других участников дорожного движения (п. 7). В данном случае круг вопросов, решаемых названной экспертизой при исследовании рассматриваемых обстоятельств дорожно-транспортного происшествия, более или менее определен. Наряду с этим в Постановлении указано на необходимость установления причинной связи между недоброкачественным ремонтом отдельных систем, узлов транспортного средства, а также нарушением технологического процесса при их установке или замене и выпуском его в эксплуатацию и наступившими последствиями, указанными в ст. 266 "Недоброкачественный ремонт транспортных средств и выпуск их в эксплуатацию с техническими неисправностями" УК РФ, с выяснением вопроса о том, нарушение каких конкретно правил и нормативов повлекло наступление последствий, указанных в этой статье. Для установления таких нарушений и фактов использования при ремонте недоброкачественных деталей и узлов при наличии к тому оснований должна назначаться автотехническая экспертиза (п. 17). Очевидно, что данное разъяснение предоставляет следователю возможность выбора в решении связанных с установлением факта недоброкачественного ремонта транспортного средства вопросов, указывая на обязательность назначения экспертизы при наличии к тому оснований. Однако судебная практика складывается таким образом, что фактически во всех случаях указанные в разъяснении вопросы решаются в результате назначения судебной автотехнической экспертизы.
Изложенное заставляет следователя (и должностное лицо подразделения процессуального контроля) в каждом случае взвешенно подходить к решению вопроса о назначении экспертизы, с тем чтобы: а) обеспечить решение задачи всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств предмета доказывания; б) избежать претензий со стороны прокурора и тем более суда относительно игнорирования возможности назначения экспертизы для установления этих обстоятельств. По мнению автора, целесообразно на основе результатов обобщения и анализа следственной и судебной практики по делам об отдельных видах преступлений определить перечень вопросов, которые в досудебном производстве могут быть решены заключениями экспертов, и отдельно - тех, для решения которых достаточно заключения специалистов. Это существенно упростит задачу оценки законности и обоснованности действий следователя в соответствующих ситуациях процессуального контроля за его деятельностью.
Иногда высказываются сомнения в необходимости назначения экспертиз, заключения которых даются в предположительной форме. Однако следует иметь в виду, что и такой характер заключения во многих случаях укладывается в систему других доказательств, находится с ними как в логической, так и материальной взаимосвязи. Такие заключения, очевидно, подкрепляют прямые доказательства, т.е. имеют несомненное уликовое значение, пренебрегать которым нецелесообразно. Напротив, факт проведения такой экспертизы следует расценивать как принятие следователем всех возможных мер по обеспечению полноты исследования имеющихся объектов.
Несомненным объектом процессуального контроля является процессуальная доброкачественность объектов, направляемых на судебно-экспертное исследование. До возбуждения уголовного дела они могут быть получены следователем в результате проведения следующих процессуальных действий: осмотра места происшествия, истребования документов и предметов, получения образцов для сравнительного исследования (ч. 2 ст. 144 УПК РФ). В данной норме предусмотрено также изъятие следователем предметов и документов в порядке, установленном Кодексом. Однако процессуальным действием, в ходе которого могут быть изъяты предметы и документы, является выемка (ст. 183 УПК РФ), проведение которой в рамках проверки сообщений о преступлении в ч. 1 ст. 144 УПК РФ не предусмотрено. Это означает наличие очевидного пробела в уголовно-процессуальном законе, который должен быть устранен также в законодательном порядке. Поэтому возникает вопрос: каким образом следователь может осуществить изъятие предметов и документов до возбуждения уголовного дела? Представляется, что он вправе это сделать с составлением протокола, в котором должны иметься ссылки на ч. 1 ст. 144 УПК РФ, наделяющую его полномочием по изъятию объектов, а при описании этой процедуры следует придерживаться формулировок, содержащихся в нормах ст. 183 УПК РФ, регулирующей проведение выемки.
После возбуждения уголовного дела объекты возможного судебно-экспертного исследования могут быть изъяты также в ходе осмотра места происшествия, обыска, личного обыска, контроля и записи переговоров, проверки показаний на месте. Недопустимо фигурирование в деле протоколов "доставления", "представления", "выдачи" и других действий, не предусмотренных УПК РФ.
Отдельные особенности имеет введение в процесс доказывания результатов оперативно-розыскной деятельности в виде видеозаписей, фонограмм и т.п. Их получение должно быть оформлено в соответствии со ст. 15 Федерального закона от 12.08.1995 N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" с последующим представлением следователю в соответствии с Инструкцией о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд, утвержденной Приказом МВД России N 776, Минобороны России N 703, ФСБ России N 509, ФСО России N 507, ФТС России N 1820, СВР России N 42, ФСИН России N 535, ФСКН России N 398, СК России N 68 от 27.09.2013.
Обязателен осмотр предметов, документов, иных объектов до их направления в судебно-экспертное учреждение или подразделение. Иногда приходилось слышать утверждение со ссылкой на ч. 2 ст. 81 УПК РФ, что закон якобы предусматривает осмотр только объектов, признаваемых вещественными доказательствами. Таковыми же их можно признать после проведения экспертизы, установившей их значение для дела. Такой подход в корне неверен.
Во-первых, в протоколах следственных действий, в ходе которых изымаются те или иные объекты, не всегда с должной полнотой описываются индивидуализирующие их признаки. Это требует дополнительного, более тщательного осмотра, в том числе с применением технико-криминалистических средств, что обеспечивает обнаружение на осматриваемых объектах следов, требующих проведения экспертизы. Проведение осмотра оформляется в соответствии со ст. ст. 176 - 177 УПК РФ.
Во-вторых, во вводной части заключения эксперта содержится описание поступившего на исследование объекта с указанием его размерных и иных характеристик. Сопоставление этих сведений с данными, указанными в протоколе осмотра, обеспечивает положительный ответ на вопрос о том, что исследованию подвергся именно тот объект, который был изъят в ходе расследования. Поэтому осмотр объекта до его направления экспертам является процессуальной гарантией обеспечения его относимости и, следовательно, допустимости самого объекта и заключения эксперта.
В число объектов процессуального контроля входят также вопросы, которые следователь ставит перед экспертом. Их содержание определяется характером решаемых задач расследования. При необходимости сотрудник подразделения процессуального контроля должен обратить внимание на полноту этих вопросов, их направленность на решение названных задач. При использовании в качестве ориентира типового перечня вопросов из руководств, наставлений, иных справочных изданий необходимо помнить, что они носят типовой характер. Их содержание должно быть индивидуализировано и сформулировано с учетом обстоятельств дела таким образом, чтобы ответы на них способствовали получению значимой для расследования информации. Предварительная консультация с экспертом соответствующей специальности может уточнить содержание вопроса.
Недопустимо изменение формулировки вопроса даже при настоятельной просьбе эксперта, мотивируемой иногда тем, что ведомственные методические и инструктивные документы не предусматривают ответа на вопрос в поставленной редакции. Это может привести к подмене идентификационного вопроса диагностическим, решение которого мало что дает для дальнейшего расследования или вообще не дает ничего. Помнится, что еще в июне 1979 г. на региональном совещании прокуроров-криминалистов в г. Кишиневе старший научный сотрудник ВНИИ судебных экспертиз Е.А. Сахарова разъяснила участникам следующее. Вопрос перед экспертом должен формулироваться с учетом его направленности на решение определенной задачи расследования, вытекающей из обстоятельств дела. Если эксперты не смогут ответить на него, они будут знать, чем это вызвано, и начнут работать над совершенствованием своих возможностей, разрабатывать соответствующие методики.
Обращает на себя внимание мнение Н.В. Карагодина, полагающего, что следователь при назначении экспертизы уполномочен требовать от экспертов применения конкретных методик при проведении экспертных исследований со следующей аргументацией: "Следователь, обладая процессуальной самостоятельностью, в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ наделен правом направлять ход расследования. По нашему мнению, реализация такого права предполагает свободное избрание и применение приемов и методов проведения отдельных следственных действий" [4]. Данным выводом автор завершает рассуждения о несостоятельности представлений о независимости экспертов, декларируемой в ст. 7 Федерального закона от 31.05.2001 N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" [5].
С данным утверждением весьма сложно согласиться. Право следователя самостоятельно направлять ход расследования выражается в его свободе выдвижения версий, выбора вариантов их проверки, планирования расследования, определения очередности, времени и тактики проведения следственных действий и др. Одной из гарантий его самостоятельности является закрепленное в уголовно-процессуальном законе право обжалования решения и требования прокурора, указания руководителя следственного органа (п. 5 ч. 2 ст. 38, ч. 3 ст. 39 УПК РФ). Однако следственным действием в рассматриваемом случае является назначение экспертизы, а ее производство относится к категории иных процессуальных действий, выполняемых иным участником процесса. Право следователя на самостоятельное направление расследования не тождественно его праву определять методику проведения экспертизы. Следователь может присутствовать при этом, получать необходимые разъяснения от эксперта (ч. 1 ст. 197 УПК РФ), сообщать ему необходимые дополнительные сведения.
Существует и другой немаловажный аспект, известный любому более или менее опытному следователю. Прежде чем поручить производство экспертизы тому или иному судебно-экспертному учреждению, он выясняет, располагает ли оно соответствующими техническими, методическими, кадровыми, иными ресурсными возможностями, чтобы ответить на имеющие значение для расследования вопросы. Осведомленность следователя о современных разработках в области судебной экспертизы - непременный показатель его профессионализма. Однако вместе с получением информации о разработке новой, более эффективной методики исследования одновременно выясняется, положительно ли она апробирована, внедрена ли в экспертную практику, в каких экспертных учреждениях используется.
Поэтому в рассматриваемом случае уместнее вести речь о должном взаимодействии следователя и эксперта, который должен разъяснить следователю, какие методики исследования он намерен использовать и какова их разрешающая возможность, а также в каких судебно-экспертных учреждениях используются более совершенные методики. Диктат следователя в таких вопросах неуместен. 30-летний стаж следственной работы автора статьи, в том числе в должности начальника отдела криминалистики (на правах управления) Главного следственного управления Генеральной прокуратуры РФ, свидетельствует, что именно такой аспект в организации взаимодействия следователя и эксперта обеспечивает использование необходимых методик экспертного исследования.
В соответствии с Приказом Председателя Следственного комитета РФ от 15.01.2011 N 1 "О процессуальном контроле в Следственном комитете Российской Федерации" данная деятельность в том числе направлена на защиту прав и свобод человека и гражданина. Это означает, что при назначении судебной экспертизы должностные лица подразделений процессуального контроля должны обращать внимание на обеспечение прав и законных интересов потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого в соответствии со ст. 198 УПК РФ. В пункте 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2010 N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам" разъясняется, что подозреваемый, обвиняемый, потерпевший должны быть ознакомлены с постановлением о назначении экспертизы до начала ее производства, а если экспертиза была назначена до признания соответствующих лиц таковыми, то сразу после получения ими этого статуса [6].
Представляется целесообразным направлять лицу, интересы которого затрагивает производство экспертизы, письменное уведомление о ее назначении с указанием места и времени ознакомления с постановлением. Если подозреваемый, обвиняемый содержатся под стражей, то следователь должен предъявить им постановление об этом лично. Неявка уведомленного лица не препятствует направлению материалов на экспертизу, но не освобождает следователя от обязанности ознакомить его с заключением эксперта.
Иногда обвиняемый и его защитник интерпретируют как нарушение уголовно-процессуального закона ознакомление подозреваемого или обвиняемого с постановлением о назначении экспертизы или с заключением эксперта не в присутствии защитника. Верховный Суд РФ в Кассационном определении от 21.03.2006 N 16-о06-12 [7] указал, что данное обстоятельство не является основанием для отмены приговора. Из этого можно сделать вывод, что Верховный Суд РФ не рассматривает раздельное ознакомление подозреваемого, обвиняемого и их защитника с названным процессуальным документом как нарушение права на защиту.
В настоящей статье затронуты некоторые основные вопросы процессуального контроля при назначении судебных экспертиз. Своевременное уделение им внимания обеспечивает оперативность, полноту и должное процессуальное качество данного участка предварительного следствия.
Практика свидетельствует, что процессуальный контроль за исполнением законов при назначении судебных экспертиз предполагает совершенное знание должностными лицами не только соответствующих подразделений уголовно-процессуального закона, но и современных возможностей судебной экспертизы, следственной и судебной практики, разъяснений высших судов РФ. Это обеспечивает их должную квалификацию и соответствующий уровень следственной работы на данном важном участке.
[1] Цветков Ю.А. Процессуальная самостоятельность следователя в современной парадигме досудебного производства // Рос. следователь. 2014. N 14. С. 56.
[2] Бычков В.В. Назначение судебной экспертизы как право следователя // Рос. следователь. 2014. N 5. С. 4.
[3] БВС РФ. 2006. N 8.
[4] Карагодин Н.В. Отношения следователей и экспертов в досудебном уголовном судопроизводстве // Материалы V Международной научно-практической конференции "Теория и практика судебной экспертизы в современных условиях" (г. Москва, 22 - 23 января 2015 г.). М.: Проспект, 2015. С. 220.
[5] Указ. соч. С. 219.
[6] БВС РФ. 2011. N 2.
[7] Данное Определение не публиковалось // СПС "КонсультантПлюс".
Литература
- Бычков В.В. Назначение судебной экспертизы как право следователя // Рос. следователь. 2014. N 5.
- Карагодин Н.В. Отношения следователей и экспертов в досудебном уголовном судопроизводстве // Материалы V Международной научно-практической конференции "Теория и практика судебной экспертизы в современных условиях" (г. Москва, 22 - 23 января 2015 г.). М.: Проспект, 2015.
- Цветков Ю.А. Процессуальная самостоятельность следователя в современной парадигме досудебного производства // Рос. следователь. 2014. N 14.
